Центральное место в экспозиции отдано монументальной картине «Пробуждение», 1958, Евгения Михнова-Войтенко. Работа «ленинградского Д. Поллока» была впервые показана в Новом музее на ретроспективной выставке художника в октябре-ноябре 2010 года, поскольку десятки лет до того, как была приобретена в коллекцию Нового музея, хранилась в рулонах у сестры художника. Линию ленинградского абстракционизма продолжают работы Михаила Кулакова, Юрия Дышленко, Евгения Рухина. Неофициальное искусство Москвы представлено и лианозовской школой, и метафизическим направлением, и соц-артом, и московским концептуализмом. В экспозиции произведения таких легендарных, уже вошедших в историю художников, как Оскар Рабин ( «База № 50», 1962), Лев Кропивницкий («Композиция», 1960-е), Михаил Шварцман («Утренняя дорога», 1978), Эдуард Штейнберг («Композиция», 1979), Анатолий Зверев («Ваза и кот», 1971), Лидия Мастеркова («Триптих №5»), Владимир Немухин («Белый ломберный стол», 1991-1992), Олег Васильев («Тропинка к озеру», 1992), Владимир Янкилевский («Город-сумерки», 1970) и др.

Центральное место в экспозиции отдано монументальной картине «Пробуждение», 1958, Евгения Михнова-Войтенко. Работа «ленинградского Д. Поллока» была впервые показана в Новом музее на ретроспективной выставке художника в октябре-ноябре 2010 года, поскольку десятки лет до того, как была приобретена в коллекцию Нового музея, хранилась в рулонах у сестры художника. Линию ленинградского абстракционизма продолжают работы Михаила Кулакова, Юрия Дышленко, Евгения Рухина. Неофициальное искусство Москвы представлено и лианозовской школой, и метафизическим направлением, и соц-артом, и московским концептуализмом. В экспозиции произведения таких легендарных, уже вошедших в историю художников, как Оскар Рабин ( «База № 50», 1962), Лев Кропивницкий («Композиция», 1960-е), Михаил Шварцман («Утренняя дорога», 1978), Эдуард Штейнберг («Композиция», 1979), Анатолий Зверев («Ваза и кот», 1971), Лидия Мастеркова («Триптих №5»), Владимир Немухин («Белый ломберный стол», 1991-1992), Олег Васильев («Тропинка к озеру», 1992), Владимир Янкилевский («Город-сумерки», 1970) и др.

Центральное место в экспозиции отдано монументальной картине «Пробуждение», 1958, Евгения Михнова-Войтенко. Работа «ленинградского Д. Поллока» была впервые показана в Новом музее на ретроспективной выставке художника в октябре-ноябре 2010 года, поскольку десятки лет до того, как была приобретена в коллекцию Нового музея, хранилась в рулонах у сестры художника. Линию ленинградского абстракционизма продолжают работы Михаила Кулакова, Юрия Дышленко, Евгения Рухина. Неофициальное искусство Москвы представлено и лианозовской школой, и метафизическим направлением, и соц-артом, и московским концептуализмом. В экспозиции произведения таких легендарных, уже вошедших в историю художников, как Оскар Рабин ( «База № 50», 1962), Лев Кропивницкий («Композиция», 1960-е), Михаил Шварцман («Утренняя дорога», 1978), Эдуард Штейнберг («Композиция», 1979), Анатолий Зверев («Ваза и кот», 1971), Лидия Мастеркова («Триптих №5»), Владимир Немухин («Белый ломберный стол», 1991-1992), Олег Васильев («Тропинка к озеру», 1992), Владимир Янкилевский («Город-сумерки», 1970) и др.

Центральное место в экспозиции отдано монументальной картине «Пробуждение», 1958, Евгения Михнова-Войтенко. Работа «ленинградского Д. Поллока» была впервые показана в Новом музее на ретроспективной выставке художника в октябре-ноябре 2010 года, поскольку десятки лет до того, как была приобретена в коллекцию Нового музея, хранилась в рулонах у сестры художника. Линию ленинградского абстракционизма продолжают работы Михаила Кулакова, Юрия Дышленко, Евгения Рухина. Неофициальное искусство Москвы представлено и лианозовской школой, и метафизическим направлением, и соц-артом, и московским концептуализмом. В экспозиции произведения таких легендарных, уже вошедших в историю художников, как Оскар Рабин ( «База № 50», 1962), Лев Кропивницкий («Композиция», 1960-е), Михаил Шварцман («Утренняя дорога», 1978), Эдуард Штейнберг («Композиция», 1979), Анатолий Зверев («Ваза и кот», 1971), Лидия Мастеркова («Триптих №5»), Владимир Немухин («Белый ломберный стол», 1991-1992), Олег Васильев («Тропинка к озеру», 1992), Владимир Янкилевский («Город-сумерки», 1970) и др.

Московские и ленинградские художники показаны, как участники единого художественного процесса, многовекторного, стилистически разнообразного, яркого, внутренне свободного как от политического, так и рыночного диктата.

«Аслан Чехоев  уже при жизни вошёл в историю культурного развития России ХХI века. Влюблённый в Осетию, этот юноша, приехавший учиться в северную столицу, был ею покорён. Студентом Первого ленинградского  медицинского института, будущий хирург интересовался искусством, но никогда не думал, что это увлечение станет делом его жизни.

Аслан начал коллекционировать произведения искусств в начале 1990-х годов. Но важно другое. Он долго и серьёзно изучал историю искусства, развивая свой вкус и понимание. «У меня всегда был интерес к нестандартному мышлению, в котором чувствуется современность»,- объяснял Аслан своё пристрастие к абстрактному экспрессионизму, к поп-арту и т.д.

Его коллекция - советское нонконформистское искусство периода 1950-х —1980-х гг.– начала создаваться в 1990-х. Первыми приобретениями в его собрании стали работы «русского Поллока» Евгения Михнова-Войтенко. Позже к ним добавились произведения классиков нонконформистского искусства советского периода, таких как Леонид Кропивницкий, Владимир Немухин, Лидия Мастеркова, Оскар Рабин, Дмитрий Краснопевцев, Владимир Янкилевский, Виктор Пивоваров, Михаил Шварцман, Эдуард Штейнберг, Михаил Кулаков, Олег Целков, Владимир Яковлев, Анатолий Зверев, Лев Нусберг. Он понимал московский концептуализм и глубоко изучил это явление…  У него было много друзей среди ленинградских «нонконформистов» и их произведения также представлены в его коллекции: Владимир Овчинников, Анатолий Белкин, Арон Зинштейн и др. Также в коллекции Чехоева представлено современное российское искусство (АЕС+Ф, Олег Кулик, Анатолий Осмоловский, Леонид Ротарь, Дмитрий Гутов, Алексей Беляев-Гинтовт, Ольга Тобрелутс, Виталий Пушницкий, Григорий Майофис и другие). В коллекции Нового музея сейчас хранятся произведения более 60-ти художников. Эти произведения увидели свет благодаря тому, что в городе появился такой умный, тонкий ценитель искусства, как Аслан Чехоев. 

Коллекция Аслана Чехоева, ставшая основой первого в России частного музея современного искусства, бесценна и на сегодняшний день лучшая по неофициальному искусству 1950-1990х годов. Его не стало…. Будем общаться с произведениями, ставшими частью не только музейной коллекции, но и его жизни». 

Татьяна Юрьева

Татьяна Семеновна Юрьева - профессор кафедры междисциплинарных исследований и практик в области искусств факультета свободных искусств и наук СПбГУ, доктор искусствоведения. Директор Музея современного искусства им. Дягилева, СПбГУ. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации. Вице-президент Балтийской международной художественной биеннале (Baltic Biennale) 

Центральное место в экспозиции отдано монументальной картине «Пробуждение», 1958, Евгения Михнова-Войтенко. Работа «ленинградского Д. Поллока» была впервые показана в Новом музее на ретроспективной выставке художника в октябре-ноябре 2010 года, поскольку десятки лет до того, как была приобретена в коллекцию Нового музея, хранилась в рулонах у сестры художника. Линию ленинградского абстракционизма продолжают работы Михаила Кулакова, Юрия Дышленко, Евгения Рухина. Неофициальное искусство Москвы представлено и лианозовской школой, и метафизическим направлением, и соц-артом, и московским концептуализмом. В экспозиции произведения таких легендарных, уже вошедших в историю художников, как Оскар Рабин ( «База № 50», 1962), Лев Кропивницкий («Композиция», 1960-е), Дмитрий Краснопевцев («Памятник в цветочном горшке с лентой», 1987), Михаил Шварцман («Утренняя дорога», 1978), Эдуард Штейнберг («Композиция», 1979), Анатолий Зверев («Дон-Кихот, 1971), Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, Олег Васильев, Дмитрий Плавинский, Владимир Янкилевский и др. Зрители также увидят ранее не экспонировавшиеся произведения Геннадия Устюгова и Владимира Овчинникова.

Московские и ленинградские художники показаны, как участники единого художественного процесса, многовекторного, стилистически разнообразного, яркого, внутренне свободного как от политического, так и рыночного диктата.

Виктор Кривулин писал статьи о Михаиле Шварцмане, Александре Аксинине, Анатолии Васильеве, Михаиле Шемякине, Евгении Михнове–Войтенко, Игоре Захарове-Россе, Льве Сморгоне, Марине Спивак, о художниках группы «Митьки».

В вечере приняли участие: Сергей Стратановский, Марина Спивак, Лев Сморгон, Ольга Кушлина, Михаил Шейнкер, Ольга Старовойтова, Татьяна Никольская, Сергей Ковальский, Анатолий Васильев и др. Прозвучали записи авторского чтения Виктора Кривулина, были показаны отрывки из документального фильма "Чхая о "Сайгоне" режиссера В. Витухновского .

***

О художнике вспомню, когда невозможно представить

в сердцевине безумного быта:

комнатенка пустая

пожелтелой газетой прикрыта.

Значит, осенью вспомню (когда же еще?), обратившись

в духе лучших традиций

к разночинству листвы и соседей, -

здесь художник толпится?

Здесь. А где же иначе? Куда ему деться отсюда,

от занятия кашлем и тленьем,

от собрания пятен простуды

на холсте шерстяном?… Путешествуем или болеем –

все приклеены к детству, облиты слюною паучьей!

О художнике вспомнить случится,

чуть представится случай:

упадет ли кирпич, грузовик ли собьет очевидца,

обрастет ли толпою пятно бытия на асфальте,

или что-нибудь в этаком роде –

комнатенку представьте,

тоскуя о тайной свободе.

Там вершина возможного. Пыльные стены и крыши,

и портреты цветов, погруженных

в отраженья свои… Ничего не припомнится выше

мертвой жизни в рулонах!

Ничего не случается. Господи, даже и с теми,

кто случайного дара

обнаружил в себе совпаденье!..

День – чердак. Ночь – подвал. Призрак творчества.

                                                     Облачко пара.

Октябрь 1972

Библиография:

Стихи. — Париж, 1981.

Стихи. тт. 1-2. — Париж: Беседа, 1988.

Обращение. — Л.: Советский писатель, 1990.

Предграничье. СПб.,1994.

Охота на Мамонта. (Сборник эссе). — СПб., 1997.

Requiem. — М.: АРГО-РИСК, 1998.

Купание в иордани. — СПб.: Пушкинский фонд, 1998.

Концерт по заявкам. — СПб., 1993; 2001.

Стихи юбилейного года. — М.: ОГИ, 2001.

Стихи после стихов. — СПб, 2001.

Композиции. – М.: АРГО-РИСК, 2009.

 Центральное место в экспозиции отдано монументальной картине «Пробуждение», 1958, Евгения Михнова-Войтенко. Работа «ленинградского Д. Поллока» была впервые показана в Новом музее на ретроспективной выставке художника в октябре-ноябре 2010 года, поскольку десятки лет до попадания в коллекцию хранилась в рулонах у сестры художника. Вне каких-либо сравнений и параллелей оригинальная композиция Е.Михнова-Войтенко «Тюбики», 1959. Линию ленинградского абстракционизма продолжают работы Михаила Кулакова, Юрия Дышленко, Евгения Рухина. Более полно представлена Москва. Здесь и лианозовская школа, и метафизическое направление, и соц-арт. В экспозиции произведения таких легендарных, уже вошедших в историю художников, как Борис Турецкий («Три манекена», начало 1970-х), Оскар Рабин («Сельская жизнь», 1973, «База № 50», 1962), Лев Кропивницкий («Страстное желание», 1960-е), Дмитрий Краснопевцев («Каменный кролик», 1969), Михаил Шварцман («Утренняя дорога», 1978), Эдуард Штейнберг («Композиция», 1979), Анатолий Зверев («Дон-Кихот, 1971), Михаил Рогинский, Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, Олег Васильев, Дмитрий Плавинский, Владимир Янвилевский, и др.

  Московские и питерские художники показаны как неразрывные части единого художественного процесса, многовекторного, стилистически разнообразного, яркого, внутренне свободного как от политического, так и рыночного диктата.

Центральное место экспозиции отдано монументальной картине «Пробуждение» 1958 Евгения Михнова-Войтенко. Работа «ленинградского Д. Поллока» была показана в музее  лишь однажды, в рамках ретроспективной выставки художника в октябре-ноябре прошлого года, и по-прежнему сохраняет ауру открытия, поскольку десятки лет до попадания в коллекцию хранилась в рулонах у сестры художника.

Другие полотна, представленные в рамках экспозиции «Москва — Ленинград» дают общее представление о художественном процессе  1950-80-х годов. В экспозиции произведения  таких легендарных,  уже вошедших в историю художников как Борис Турецкий («Три манекена», начало 1970-х),  Оскар Рабин («Сельская жизнь», 1973, «База № 50», 1962),  Лев Кропивницкий («Страстное желание», 1960-е),  Дмитрий Краснопевцев («Каменный кролик», 1969), Михаил Шварцман («Утренняя дорога», 1978), Эдуард Штейнберг («Композиция», 1979), Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, Комар и Меламид.  Экспозиция дополнена прежде неэспонированными работами В.Вейсберга  и Г.Устюгова.

Московские и питерские художники показаны как неразрывные части  единого художественного процесса, многовекторного, стилистически разнообразного, яркого, внутренне свободного, как от политического, так и рыночного диктата.

12 августа в Корпусе Бенуа Русского музея открывается выставка "Небо в искусстве". Эта тема увлекала художников всех времен. Образ неба – удивительного чуда природы – в каждую эпоху раскрывался по-своему, оставляя след мировоззренческого и стилистического состояния искусства. Однако подобная выставка сделана впервые. На экспозиции представлены произведения живописи и графики отечественных и зарубежных художников XIX – XXI столетий, иконы, скульптуры, инсталляции и фотографии из коллекции ГРМ и частных собраний (около 110 экспонатов).

Выставка проходит при поддержке Иветы и Тамаза Манашеровых, Группы компаний Unident, Культурно-благотворительного фонда U-Art: Ты и искусство

В первом зале экспозиции представлены произведения художников конца ХХ – начала XXI веков. Современные мастера работают в самых разнообразных жанрах: живопись, графика, скульптура, фотография, инсталляция, видео. И каждый из них по-своему "строит отношения" с небом. Здесь и позаимствованное в типовом советском плакате небо Эрика Булатова ("Тающие облака", 1982-1987), и творческие эксперименты классика немецкого искусства ХХ века Йорга Иммендорфа ("В полете", 2002). Здесь и озорные, полные юмора картины Виктора Тихомирова ("Мужчина созерцает светила", 2009) и Владимира Любарова ("Лунатики", 2009), и философские искания основоположника иератизма Михаила Шварцмана ("Двери неба", 1987-1988). Здесь и мрачноватые медитации одного из лидеров отечественного нон-конформизма Оскара Рабина ("Окно Валентины", 1965), и новаторские, эпатажные творения скульптора Юргена Вебера ("MAEVE", 2010). Представлены в этом зале и своеобразные отклики на актуальные события общественно-политической жизни (Алексей Каллима. Из серии "Женская сборная Чечни по прыжкам с парашютом", 2008), а также фотографии, изображающие вечно меняющееся и вечно неизменное небо (Сергей Ястржембский. Из цикла "Небо над миром" (2000-10); Лев Мелихов. Из цикла "Россия – Небо – Россия" (1990-2010).

Второй зал – это небо большого города. Развитие цивилизации наложило свой, особый отпечаток на взаимоотношения человека и стихии: городское небо многолико и неоднозначно. Пронзают небесный свод, уходя ввысь, шпили высоток и небоскребов (Валерий Леванидов "Москва. Юго-Запад", 1975; Сергей Шаблавин "Небо над городом", 1988), а из замкнутых пространств дворов можно увидеть только "квадраты" неба (Платон Петров. "Небо в колодце", 2009-2010). И серая беспредельность облаков предвещает нелетную погоду (Александр Тимофеев "Мюнхен", 2010). В мегаполисе все обустроено и приспособлено под нужды человека: даже небесные тела и светила "приватизированы" (Леонид Тишков, Борис Бендиков. Серия фотографий "Частная луна", 2003-2005). Но для кого-то и небо может стать ловушкой (Елена Губанова, Иван Говорков "Духовка", 2010).

В середине двадцатого века, с появлением гигантских телескопов, открылись возможности увидеть звезды, туманности и галактики, свет от которых идет миллиарды лет. Появились новые, поистине космические впечатления, совершенно фантастические и пока еще непривычные для землян формы и образы – и все это "по ту сторону" неба. Эту, идущую из необозримых далей, энергию и позволяют ощутить произведения, представленные в следующем зале. Впервые в Русском музее представлены картины первого человека, вышедшего в открытый космос – дважды героя Советского Союза Алексея Леонова "Первый выход в открытый космос" (1990) и "Где-то здесь возникло человечество" (2009). Неожиданный взгляд на космические просторы являют и композиции Франсиско Инфантэ-Арана "Проекты реставрации звездного неба" (1965-67). Японский мастер видео-арта Изуру Мидзутани представлен комплексной инсталляцией "Слезы неба" (2009). Особую атмосферу в зале создают уникальные многоцветные изображения галактик и туманностей и предоставленные Пулковской обсерваторией астрономические приборы.

Пейзажи конца XIX – начала XX века представлены в следующем зале: различные направления, различный подход к изображению неба. Пейзажисты русской реалистической школы (передвижники) обращаются к небу в поисках красоты и правды на родной земле. На картине Николая Дубовского "Притихло" (1890) предгрозовое небо нависает над землей тяжелым облаком, как предощущение, предвестие.

Достоверности простого неба искал в своих живописных открытиях Архип Куинджи. Для любования его небесами не нужны экстремальные условия, особое настроение, дальние путешествия: нужно просто взглянуть ввысь, сбросив с глаз пелену привычного. Картины Куинджи – это радость узнавания настоящего неба в волшебном сопоставлении красок ("Лунная ночь на Днепре, 1880, "Закат в степи на берегу моря", 1900-10).

В русле символизма художники рубежа веков осуществляли попытки вернуть в картины сакральное, "иное" небо. Это небо творцов и мистиков, странников и поэтов. Оно противоположно небу бытовому, материальному (Виктор Борисов-Мусатов "У водоема", 1902, "Облака", 1904).

Ну а картина Марка Шагала "Прогулка" (1917-18) как бы связывает этот зал с предыдущим – космическим. Влюбленных Шагала не тяготила земля. Идиому "крылья любви" художник иллюстрировал, запуская их в небеса.

В последнем зале представлены произведения, в которых небо исполнено духовного, религиозного содержания. Во-первых, это иконы ("Огненное восхождение пророка Илии", начало XVI века, "Преображение", XVI век). Икона – образ небесного мира-царствия. Ее небо – светоносное золото, символ неизобразимого, доступного лишь внутреннему взору.

Небо эпических времен с археологической подробностью воссоздавал Николай Рерих. Время, когда люди воздевали руки к богам в облаках, и те говорили с людьми. Такое небо легко становилось метафорой, и в нем можно было увидеть караван, огонь, благословение, волшебство и – битву добра со злом за покоящуюся в первобытном сне землю ("Небесный бой", 1912, "Веления неба, 1915).

В древней иконописи черпал вдохновение Казимир Малевич (Эскизы фресковой живописи "Торжество неба" и "Автопортрет" (1907)). Вырвавшись за привычную линию горизонта и устремившись в новое супрематическое небо, Малевич вернулся на землю в конце 1920-х, чтобы воздвигнуть над горизонтом громадные безликие фигуры "землянитов" ("Крестьянка", начало 1930-х).

В советских картинах 1920-1930-х годов небо было покорено и обжито: его заполонили самолеты, дирижабли, гимнасты и парашютисты. Однако оно представляло собой слишком мощный смысловой ресурс, и даже официально утвержденная победа материализма не могла свести его исключительно к атмосфере, к метеорологии, к фону. Поэтому и возникал в просвете грозовых туч, словно древнее божество, лик основоположника коммунизма (Неизвестный художник "Портрет Карла Маркса", 1920-30-е), а портрет первого космонавта (Александр Шилов "Гагарин – сын родины", 1980) становился иконой нового времени. Но при этом рядом – небо Виктора Попкова ("Северная часовня", 1972) – строгое мерило человека, вечное напоминание о том, куда ему надлежит вернуться

http://rusmuseum.ru/exhib/future_exhibitions/